Новости

Сегодня в канун Недели О мытаре и фарисее впервые на субботней всенощной звучало умилительное пение «Покаяния отверзи ми двери, Жизнодавче». Это одно из самых ярких и в то же время самых важных песнопений периода пения Постной Триоди. Это единственное песнопение, которое объединяет период подготовки к Великому Посту и сам Пост. Оно появляется с началом пения Постной Триоди в Неделю о мытаре и фарисее.

В воскресные дни тема покаяния становится особенно важной – четыре подготовительных недели к Великому Посту и пять во время самого Поста.

"Слава Отцу и Сыну и Святому Духу: Покаяния отверзи ми двери, Жизнодавче, утренюет бо дух мой ко храму святому Твоему, храм носяй телесный весь осквернен; но яко Щедр очисти благоутробною Твоею милостию…"

Обращаясь именно этими словами к Богу, мы тем самым признаем, что двери покаяния для нас открываются в апостольской Церкви. То же подверждает и вторая срока стихиры: «утренюет бо дух мой ко храму святому Твоему». Автор стихиры подчеркивает, что, с одной стороны, прийти к Богу можно только через храм Божий и, с другой стороны, дорога к храму нас неизбежно приведет к Самому Богу.

У нас по отношению к слову «покаяние» есть некоторое заблуждение, связанное с тем, что мы не всегда вдумываемся в корень вещей. Заблуждение состоит в том, что каяться – это смотреть как можно внимательнее на самого себя глазами ума, совести, сердца и определять, что мы совершили, сказали, подумали плохого, и принести это Богу. Но слово «покаяние» является переводом греческого «μετάνοια», что означает изменение ума, изменение образа мысли. То есть недостаточно судить себя глазами необращенного ума, совести. Смотри, свет, который в тебе, не есть ли тьма? (Лк. 11, 35). Это сомнение, собственно, и составляет корень покаяния.

С другой стороны, мы не говорим: «Господи, я каюсь в том-то и том-то», а говорим: «Покаяния отверзи ми двери» – и тем самым исповедуем, что покаяние осуществляется не человеческим желанием и не человеческой силой, а содействием благодати Святаго Духа. То есть перед началом поста, еще в период подготовки, мы просим у Господа дать нам этот дух покаяния, потому что без него все наше покаяние будет мелким и недостаточным.

Видение своих грехов – это дар Божий, который мы испрашиваем и в молитве Ефрема Сирина, и в молитве «Покаяния отверзи ми двери, Жизнодавче». По святым отцам, это тот единственный дар Божий, который мы можем и должны испрашивать. Когда мы трезво смотрим на проявления нашей духовности, мы видим, что «храм носяй телесный весь осквернен», и умоляем Господа через Таинство Покаяния, через Таинство Причащения восстановить храм.

Иногда Господь выбивает из-под нас все подпорки, наш храм рушится… Каждый человек на своем опыте может обнаружить, что если он начал всерьез заниматься, скажем, деланием Иисусовой молитвы или каким-то другим делом во имя Иисуса Христа, то вдруг оказывается, что он в результате этого делается не лучше, а хуже.

Такое бывает. Во-первых, это означает, что скрытое в нас «на нижнем этаже» выходит и обнаруживается через молитву. Во-вторых, это означает, что Господь, не нарушая нашей свободной воли, учит нас не держаться ни за что, в том числе и ни за что Божие, а только за Самого Бога.

Теперь перейдем к повествованию о мытаре и фарисее. Само слово «фарисей» означает «отделившийся». И действительно, не только этот, но каждый фарисей считал себя особым человеком, человеком, который благодаря усиленным трудам, благодаря определенным самоограничениям в пище, благодаря разным добрым делам стяжал себе особое знание закона.

Притча повествует о том, что фарисей, придя в храм, прошел вперед и молился: «Боже! благодарю Тебя, что я не таков, как прочие люди, грабители, обидчики, прелюбодеи», – и завершил вдобавок: «Или как этот мытарь» (Лк. 18, 11), – потому что мытарь пришел одновременно с фарисеем в храм Божий помолиться. Фарисей перечислил свои добродетели. А мытарь, как нам повествует Евангелие, оставался на паперти, как мы бы теперь сказали, не смел глаз поднять на небо, бил себя в грудь и говорил: «Боже, милостив буди мне, грешному».

Притча заключается словами, на точный смысл и полноту которых не все обращают внимание: мытарь вышел из церкви более оправданным, чем фарисей. Не сказано, что мытарь вышел оправданным, а фарисей осужденным. Вот какая бесконечная милость Божия!

…Пока наше сердце не вымыто слезами, пока оно не станет чистым и прозрачным, мы, конечно, никак не можем сказать, что всю закваску фарисейскую извергли. Единственная цель нашего подвига, единственная цель нашего поста – стяжать смирение и любовь. Смирение – это фундамент нашего духовного дома, а любовь, по слову апостола Павла, союз совершенства (Кол. 3, 14). Должно быть и то, и другое. Более того, когда смирение есть, на этом подлинном фундаменте уже произрастает любовь.

Вторая стихира «Молитвами Богородицы…», здесь обращение к Богородице.

"И ныне и присно и во веки веков, аминь: На спасения стези настави мя, Богородице, студными бо окалях душу грехми и в лености все житие мое иждих;но Твоими молитвами избави мя от всякия нечистоты."

Почему мы обращаемся в этой стихире именно к Богородице? В своей земной жизни Она была такой же как каждый из нас. В Ней не было ничего сверхъестественного. И в то же время Она никогда не грешила. Богородица всегда выбирала правильный жизненный путь. Поэтому именно Она и может помочь нам в выборе «стезей», ведущих к Спасению.

В стихире говорится о том, что наш «храм <…> телесный весь осквернен», а как же душа? Следующая строка второй стихиры как раз говорит о состоянии нашей души: «Студными бо окалях душу грехми…» (Потому что постыдными грехами, как грязью, я измазал свою душу…). Почему здесь речь идет о стыде? Стыд, в общем-то чувство хорошее, но не тогда, когда оно мешает нашему покаянию. Часто бывает, что мы пытаемся забыть о них или говорим: «Время вылечит». Но именно такое отношение залепляет нашу душу грехом, как пятнами подсыхающей зловонной грязи. Забытый, нераскаянный грех тянет сильнее, поэтому Церковь неслучайно называет его сугубым, т.е. удвоенным.

Третья строка стихиры: «…и в лености все житие мое иждих...» – вместе со словом «окалях» из второй строки прямо указывают нам на связь стихиры с притчей о блудном сыне. «Окалять» означает измазать калом – навозом, жидкой грязью.

И сразу вспоминаются слова из покаянного канона: «Якоже бо свиния лежит в калу, тако и аз греху служу.»

Мы не делаем ничего полезного; в первую очередь из-за нашей лености. Леность – это, казалось бы, самый мирный, незаметный, распространенный грех. Именно этим он и опасен. Среди грехов, которые мы забываем исповедовать, леность занимает одно из первых мест. Леность опутывает нашу душу, как сорная трава душит своими корнями благодатные всходы.

Выход из этого бедственного положения наших души и тела есть только один. Как в первой стихире мы взывали об очищении к Щедрому Богу, так в последней строке второй стихиры мы молим Богородицу: «но Твоими молитвами избави мя от всякия нечистоты.»

«Множества содеянных мною лютых помышляя окаянный, трепещу страшнаго дне суднаго…» Слово «лютый» – т. е. свирепый, жестокий, которое автор стихиры использовал для обозначения наших грехов, не случайно, оно связано со словами пророка Исаии о Страшном Суде: «Вот, приходит день Господа лютый, с гневом и пылающею яростью, чтобы сделать землю пустынею и истребить с нее грешников ее.» (Ис 13:9)

По справедливости за наши лютые дела участь у нас одна – услышать в будущий судный день страшные слова Господа: «Идите от Меня, проклятые, в огонь вечный, уготованный диаволу и ангелам его!» (Мф 25:41).

И, сознавая это, мы можем только в отчаянии трепетать и «надеяться на милость благоутробия» Божия, подражая в покаянии царю Давиду и вновь и вновь ища очищения в его спасительных словах «Помилуй мя, Боже, по велицей Твоей милости!», к которым нас возвращают заключительные строки стихиры.

Помилуй мя, Боже, по велицей милости Твоей и по множеству щедрот Твоих очисти беззаконие мое!

Множества содеянных мною лютых помышляя окаянный, трепещу страшнаго дне суднаго, но надеяся на милость благоутробия Твоего,

Из книги «Беседы на Великий пост»